Истина – это то, что есть в реальности. А правда, как говорится, у каждого своя. Этот простой, казалось бы, тезис о правде и истине имеет, однако, не однозначные толкования, что побудило меня в целях дальнейшего обсуждения обратиться за мнениями по этому поводу в интернет.
ПРАВДА И ИСТИНА это одно и то же? или нет?
http://otvet.mail.ru/question/32943689
Истина-это то, что объективно существует, а правда-это то, что человек на самом деле думает, или то, что ему на самом деле кажется. Правда всегда субъективна, но она при этом искренна, т. е. не имеет намерения в обмане. Но при этом может так далека быть от истины...
Для меня это абсолютно разные вещи - правда - субъективна, а истина - объективна ...
Правдой называют понимание человеком действительности. Сколько людей столько и пониманий. А истина - это подтвержденный факт, не зависящий от мнений и точек зрений.
Да только истина одна - Муз. Е. Крылатова, сл. Л. Дербенева.
Есть правда гордая, есть правда скромная,
Такая разная всегда она.
Бывает сладкая, бывает горькая,
И только истина всегда одна.
Правда у каждого своя (отдельные части тела слона), а истина одна (слон целиком)
Еще интернета:
Гораздо легче найти ошибку, чем истину.
Иоганн Вольфганг Гёте
Верьте тем, кто ищет истину; не доверяйте тем, кто нашел ее.
Андре Жид
Абсолютной истины не существует — такова абсолютная истина.
Дэвид Джеролд
Правда – информация, претендующая на достоверность; антоним слова ложь.
Истина – единственно верная информация, абсолютно точно отражающая реальное положение вещей.
В физике нынешнего переднего края науки тоже есть свои представления о правде и истине. Я читаю книгу Ли Смолина – Неприятности с физикой: взлет теории струн, упадок науки и что за этим следует:
"Наука требует деликатного баланса между конформизмом и разнообразием. Поскольку так легко ошибиться, поскольку ответы не известны, эксперты, не важно, насколько умные или натренированные, не сойдутся во мнениях по поводу того, какой подход более вероятно даст плоды. Следовательно, если наука хочет двигаться вперед, научное сообщество должно поддерживать различные подходы к каждой отдельной проблеме".
То, что научное сообщество должно поддерживать различные подходы, – это, на мой взгляд, истина. Но далее читаю:
"Альберт Эйнштейн был, определенно, самым значительным физиком двадцатого столетия. Его величайшей работой, возможно, было его открытие общей теории относительности (ОТО), которая является лучшей из имеющихся у нас на сегодняшний день теорий пространства, времени, движения и гравитации. Его глубочайшим прозрением было то, что гравитация и движение тесно связаны друг с другом и с геометрией пространства и времени. Эта идея завершила сотни лет раздумий о природе пространства и времени, которые до нее рассматривались как фиксированные и абсолютные".
А вот это уже личная правда Ли Смолина от первой до последней строки. Но никак не истина, потому что преувеличение не может быть истиной, а "раздумия о природе пространства и времени" еще никак не завершены. Истина она одна, а правд, оказывается, может быть и больше одной – у того же Ли Смолина:
"Чтобы продолжить прогресс науки, мы опять должны бороться с глубокими вопросами о пространстве и времени, квантовой теории и космологии".
Раз "должны бороться", значит не может быть истиной утверждение о том, что вопросы пространства и времени уже завершены. Кроме того, "бороться с вопросами" – это не корректное словосочетание. Бороться можно, например, за право называться лучшим танцором клубной площадки или с теми, кто оспаривает это право. А вопросы, в том числе касающиеся истины или правды, полагается задавать, ставить или решать. Это к слову о чистоте используемого языка. А чистота языка – это то, что помогает нам находить истину и ориентироваться в море слов:
"Квантовая механика была экстремально успешной в объяснении широчайшего круга явлений. Эта область простирается от излучения до свойств транзисторов и от физики элементарных частиц до действия ферментов и других больших молекул, которые являются строительными кирпичиками жизни. Ее предсказания подтверждались снова и снова в течение последнего столетия. Но некоторые физики всегда имели тревожные опасения по ее поводу, поскольку реальность, которую она описывает, столь эксцентрична".
Реальность, сама по себе, не может быть эксцентричной – она не сущность и, соответственно, означенным признаком сущности не обладает. Более правильное, с точки зрения приближения к истине, построение фразы в рамках нормативного языка должно было бы быть, на мой взгляд, иным. Например: "У некоторых физиков всегда имелись тревожные опасения по ее поводу, поскольку реальность, которую она описывает, представлялась им столь эксцентричной". Идем далее:
"Квантовая теория содержит внутри себя некоторые очевидные концептуальные парадоксы, которые даже после восьмидесяти лет остаются неразрешенными. Электрон проявляется как волна и как частица. Так же ведет себя свет. Более того, теория дает только статистические предсказания субатомного поведения. Наша способность сделать что-нибудь лучше этого ограничивается принципом неопределенности, который говорит нам, что мы не можем в одно и то же время измерить положение и импульс частицы. Теория производит только вероятности. Частица – например, электрон в атоме – может быть где угодно, пока мы ее не измерим; наше наблюдение в некотором смысле определяет ее состояние. Все это указывает на то, что квантовая теория не рассказывает полную историю. В итоге, несмотря на ее успех, имеются многие эксперты, которые убеждены, что квантовая теория скрывает нечто существенное о природе, о чем нам нужно узнать".
Здесь уже целая куча языковых неточностей, искажающих, по сути, истину и природу вещей. Один электрон не может проявляться разом в двух сущностях – как волна и как частица. При исследовании свойств электрона проявляются свойства волны и свойства частицы, а это уже совсем иной смысл, чем в исходной фразе, правда которой не предполагает наличия и частицы, и волны. "Теория производит только вероятности" – заменим на более нормативное: "Теория позволяет лишь вычислять вероятности". Далее: "Частица – например, электрон в атоме – может быть где угодно, пока мы ее не измерим; наше наблюдение в некотором смысле определяет ее состояние". Истины здесь явно нет, а наличие хотя бы правды тоже проблематично. Измерение – это уже не просто наблюдение. Уточняем: "наше измерение воздействует на состояние частицы". Любое измерение оказывает воздействие на исследуемый объект. Вопрос лишь в том, в какой мере можно этим воздействием пренебречь. Последние фразы абзаца предполагают эмоциональное воздействие на читателя, но в научном плане их истинный смысл скрыт. Видимо, имеется в виду, что "квантовая теория не объясняет причины вероятностного поведения частиц". Но почему теория должна объяснять то, для чего она не предназначена? Мудрый Козьма Прутков учил, что и надбрюшник, носимый без надобности, вреден. Напрасно Ли Смолин этим пренебрег. Однако, попробуем осилить еще один абзац:
"Одна из проблем, которая с самого начала мучает теорию, заключается в вопросе о соотношении между реальностью и формализмом. Физики традиционно ожидают, что наука должна давать оценку реальности такой, какой она была бы в наше отсутствие. Физика должна быть больше, чем набор формул, которые предсказывают, что мы будем наблюдать в эксперименте; она должна давать картину того, какова реальность на самом деле. Мы являемся случайными потомками древних приматов, которые появились в истории мира лишь совсем недавно. Не может быть, что реальность зависит от нашего существования. Проблема отсутствия наблюдателей не может быть решена и путем обращения к возможности существования чужих цивилизаций, так как было время, когда мир существовал, но был слишком горячим и плотным, чтобы существовал организованный разум".
Здесь, пожалуй, содержится истина. Или, по крайней мере, правда, с которой лично я согласен. Физика, в ее классическом понимании, должна опираться на постулаты, которые отвечают реальности и могут быть элементами сущности явлений, и дальше, согласно диалектике, раскрывать явления через их сущность. Постулаты – это тоже явления, которые должны отвечать истине и реальности, но мы не знаем их сущность. Например, законы Ньютона – это для нас уже привычные явления, но мы не знаем, например, сущность, через которую можно описать закон тяготения. Мы просто постулируем его в математическом отображении. Ну а реальность, вопреки Ли Смолину, все же зависит от нашего в ней присутствия. Думаю, многие согласятся с тем, что это истина. Причем есть и правда в том, что мы воздействуем на реальность не всегда в положительном плане.
Неточность в словоупотреблении ведет к некорректности при построении теорий и еще в большей мере – к некорректности в интерпретации уже построенных теорий. Отсюда от правды до мистики лишь один шаг, что и демонстрирует нам букет современных неклассических теорий. Нормы научного словоупотребления пока еще не разработаны в сколько-нибудь удовлетворительном виде. Однако если мы будем стремиться строить фразы так, чтобы в каждой из них заключалась истина, а не конъюнктурная "правда", то мы тем самым приблизимся и к корректному использованию нашего языка.