Когда мы слышим или читаем метафоры про замедление времени или даже про ускорение течения времени, то наш натренированный в контекстной ориентировке мозг мгновенно приспосабливается к художественному контексту сообщения или описываемой ситуации и мы, даже не задумываясь, понимаем о чем идет или может идти речь. Но когда нам о замедлении времени или о чем-то подобном заявляют как о некоторой реальности, да и еще так сказать от лица науки, то понять о чем идет речь без спецподготовки оказывается весьма проблематичным.
И чего только не изобретают "исследователи" времени. Время у них может не только замедляться и/или ускоряться, но и быть еще непрерывным или дискретным, или даже местным, принадлежащим то ли некоторой означенной точке пространства, то ли наблюдателю, находящемуся в этой точке. Некоторые мыслители находят до десятка или более разных признаков и свойств времени, при этом искренне полагая, что именно их представление о времени является самым истинным или объективным и т.п.
Все нюансы вопроса о замедлении времени или о его ускорении и прочих впечатляющих свойствах времени, обитающих в головах мыслителей, я не охвачу, да и нет нужды делать это в данной статье, потому что, согласно тематике данного раздела, мы будем говорить о замедлении времени с точки зрения корректности использования нашего языка, а также с позиции оценок разного рода интерпретаций течения времени, одновременности или не одновременности событий и т.д.
Начнем с самого простого: что такое есть замедление или ускорение чего-то в реальном плане и где мы это замедление/ускорение можем найти. Посмотрев вокруг и перебрав в уме все мыслимые и возможные ситуации, мы приходим к выводу, что замедление или ускорение мы всегда соотносим с каким либо процессом. Процесс, в свою очередь, неизбежно соотносится с изменениями, происходящими в чем-то материальном или с чем-то материальным. Далее, если мы не меняем смысл слов замедление/ускорение, мы должны признать, что время – это процесс, связанный с какой-то субстанцией, с чем-то материальным. В таком разрезе, время сможет ускоряться или замедляться подобно тому, как может ускоряться или замедляться бег лошади или течение воды.
Некоторые, в том числе самые что ни на есть высокопродвинутые деятели наук, так и представляют время как что-то субстанциональное, существующее вне нас. К ним относятся и Ньютон, и, возможно в меньшей степени, Эйнштейн. Только Ньютон считал, что время может существовать и без материи, а Эйнштейн считал, что без материи исчезнет и время. Но некоторые другие мыслители – в т.ч. Пуанкаре, Мах и даже сам Эйнштейн – высказывались в том плане, что время есть лишь наш способ упорядочения впечатлений или, скажу более по-современному, моделирования внешнего мира.
Мы можем сколь угодно долго дебатировать о преимуществах той или иной породы лошадей, не приходя к единому мнению. Точно также мы можем бесконечно долго судить о том, какое время – Ньютона, Эйнштейна или чье-то еще – является более правильным, если мы выбрали для себя точку зрения, согласно которой время является чем-то субстанциональным. Но если мы приходим к мнению, что время лишь элемент нашего моделирования бренного мира, то вопрос о том, какое время является "правильным", теряет смысл. Взамен его возникают вопросы о том как посредством понятия и представления о времени мы моделируем мир и какой вариант представления или модели времени – абсолютного или "замедляющегося" – является наиболее подходящим для исследуемой или описываемой ситуации.
К сожалению, в таком плане ситуацию с замедлением или ускорением времени никто серьезно не рассматривал. Каждый мыслитель имеет свои собственные генетические коды и предрасположенности, поэтому он по-своему видит и ситуацию со временем. Это, как говорится, вопрос мировоззрения или мировосприятия, а не вопрос логического анализа.
Эйнштейн, насколько я могу судить, имел и использовал разные понятия о замедлении времени и вообще о времени применительно к потребностям построения его теорий – специальной теории относительности (СТО) и общей теории относительности (ОТО). В СТО он ввел процедурное время (операциональное время в терминологии Бриджмена), устанавливаемое через процедуру синхронизации часов по световым сигналам. Это ему потребовалось для того, чтобы вывести так называемые формулы Лоренца, ранее найденные Пуанкаре и Лоренцем. Заодно свое процедурно устанавливаемое время Эйнштейн объявил действительным и реальным временем, что вызвало и вызывает недоумение до сих пор. Но при создании общей теории относительности Эйнштейн применил иные подходы и иные постулаты, чем при построении СТО.
Замедление времени есть и в СТО и в ОТО, только в первом случае имеем релятивистское замедление времени (более близкое к кажущемуся замедлению), а во втором - гравитационное замедление времени, подтвержденное экспериментально в смысле обнаружения действительного замедления хода сверхточных атомных часов.
Математическая часть ОТО несоразмерно сложнее СТО, поэтому сторонники теории относительности в основном концентрируются на защите довольно одиозных положений СТО, одновременно приписывая СТО заслуги ОТО.
Сам Эйнштейн, после разработки ОТО, отводил СТО довольно скромную роль – ограничивал область ее применения системами, на которые не действуют гравитационные поля, т.е. системами, которых в реальности видимо нет. Однако именно на основе философии СТО выросли могучие кланы ее сторонников как у нас, так и за рубежом.
Однако, откуда же берется эффект замедления времени в СТО? В свое процедурно определяемое время Эйнштейн вводит понятие одновременности удаленных друг от друга событий. Суть в том, что два события считаются одновременными, если сообщения о событиях, посланные в виде световых сигналов, пришли к наблюдателю разом и при этом проделали равный путь. Далее, Эйнштейн "изящно" нивелирует разницу в понятиях между событием и сообщением о событии. В логике это называется софизмом. В итоге, эти исправленные "события", одновременные для одного наблюдателя, могут оказаться не одновременными для другого наблюдателя. Правда, в своей первой работе по СТО Эйнштейн выразился помягче: "могут восприниматься не одновременными" вместо "могут оказаться не одновременными", что не одно и то же. Но далее с приложением упомянутого софизма выводятся следствия о замедлении времени, о сокращении длины тела в направлении его движения и т.д.
В отличие от замедлении времени в ОТО, это замедление в СТО имеет весьма своеобразный характер. Если, скажем, движется поезд с наблюдателем вдоль платформы с находящимся на ней другим наблюдателем, то время для первого наблюдателя замедляется относительно платформы и второго наблюдателя и, вместе с тем, время для второго наблюдателя замедляется относительно движущегося поезда и первого наблюдателя. Далее, из подобных умозрительных положений СТО возникают не менее впечатляющие философские трактовки. Одна из них: прошлое, настоящее и будущее есть не реальность, а иллюзия нашего восприятия. Другая трактовка: все эти замедления времени реальность, но реальность у каждого наблюдателя своя, так что и противоречий по части взаимного замедления времени и, аналогично, взаимного сокращения движущегося поезда и неподвижной платформы попросту не существует.
Наши крупнейшие философы очень усердно отрабатывали и, возможно, до сих пор отрабатывают второй вариант. Так что время не прекратило замедляться, а теоретическая физика, по признанию самих физиков, прекратила делать существенные открытия и зашла в тупик еще сотню лет назад.
Итак, замедление или ускорение времени – это наш способ говорить о протекании процессов. Времени как субстанции, течение которой могло бы замедляться или ускоряться подобно течению реки, в природе нет. Но такое время может существовать в нашем воображении в силу чрезвычайно развитой склонности мышления человека к опредмечиванию (гипостазированию) понятий. Операциональное или процедурное время, введенное в СТО Эйнштейном, говорит только о том, какие результаты измерений могут иметь место после выполнения определенных процедур. Такое определение времени, раскрытое Перси Бриджменом, понижало статус СТО до своего рода интеллектуальной игры, что не понравилось Эйнштейну и он поспешил объявить свое "время" истинным, а не операциональным, а операции в ходе конструирования "времени" объявил как "раскрывающие истинную структуру времени и пространства". Во всяком случае, так трактовали и видимо до сих пор так трактуют эти операции наши ведущие философы. После разработки Эйнштейном общей теории относительности, статус СТО стал для него менее актуальным, но он остался актуальным для последователей СТО.
Есть множество понятий времени, применяемых в научной и практической деятельности человека, но в общем случае не бывает более или менее "правильных" понятий времени. Потому что определение и моделирование времени выполняются применительно к конкретным задачам. "Время", которое может замедляться или ускоряться, является одним из множества других придуманных человеком времен.