Язык реальности – это язык, слова и понятия которого отвечают реальности, а не домыслам, мистификациям и т.п. На данном витке цивилизации землян такой язык, смею полагать, еще не создан. Взамен этого, мы пользуемся мистифицированным языком с тем или иным включением реалистического языка. По этой причине мы даже не можем выразить правильным образом на языке реальности почти любое утверждение из тех, что сказаны на нашем "научном" языке.
Начну с примеров. Вот, есть такой постулат неевклидовой геометрии: параллельные прямые пересекаются в бесконечности. На языке реальности подобного словотворческого сочетания не должно быть. Реально мы можем иметь дело предметно или только в нашем представлении лишь с точкой пересечения в конечном отдалении, а говорить о том, что выходит за пределы нашего опыта и возможности представления в реалистическом языке нет смысла. Если какое-то пересечение "параллельных" прямых все же найдено в любом из возможных смыслов, включая воображаемый, но на языке реальности, то следствием такого объявления в геометрии может быть только построение очередной математической абстракции в пределах конечного пространства.
Например, мы можем обозвать линии меридианов на глобусе параллельными прямыми и они пересекаются на полюсах. Далее, мы можем строить геометрию, приложимую к поверхности глобуса, используя прежние слова "параллельные прямые", но в другом смысле. Но в нормальном языке, т.е. на языке реальности, эти "параллельные прямые" будут называться как-то иначе: скажем, линиями сечения этого глобуса.
Говорить о том, что пространство имеет неевклидовую геометрию – тоже бессмыслица применительно к реалистическому языку. Потому что в реальности и в отражающем ее языке подобного "имеющего" пространства, т.е. пространства с признаком принадлежности или включения в него чего-то, нет. Геометрия на языке реальности – это математический способ описания пространственных характеристик абстрактных объектов, но не описания каких-то собственных свойств пространства. Потому как нет нужды смешивать в одном языке свойства объектов и пространства. Таких математических способов может быть несколько: описание в прямоугольных координатах, описание в сферических координатах, описание в криволинейных (неевклидовых) координатах. Математический аппарат этих способов может быть, естественно, применен и к конкретным объектам, в конкретной части пространства.
Пространство в языке, отражающем реальность, не обладает никакими иными свойствами, как быть пространством – абстрактным образом вместилища всего, что относится к понятию материя. Оно не может искривляться, прыгать, иметь геометрию и т.п. Как только мы отходим от правил употребления языка реальности, так мы сразу перемещаемся в область мистификации. Поначалу, может быть, совсем мало заметной, но с каждым новым шагом неточного утверждения, нарушающего границы языка реальности, отдаляемся все далее в область мистификаций, которые сейчас почему-то именуются наукой.
"Пространство искривляется" – в переводе на язык реальности это означает: есть какая-то форма материи, имеющая свойство искривляться, названная пространством. Параллельно возникает вопрос, а в чем это "пространство" может искривляться применительно к мистифицированному языку, в котором это "пространство" введено, – в каком-то другом пространстве?..
Может ли отвечать реальности конструкция, построенная на постулатах мистифицированного языка? – Логика допускает возможность верных утверждений (высказываний) на основе неверных предпосылок, а в истории науки очень много такого рода примеров. Можно предположить, что конструкция, построенная с использованием элементов реалистического и мистического языков, будет продуцировать результаты, часть которых будет отвечать языку реальности, а часть – мистифицированному языку, т.е. результаты, не имеющие смысла в реалистическом языке в плане реальности, а не фантазий.
Очевидным, на мой взгляд, требованием для построения реалистического языка будет древний принцип не умножения сущностей. Незачем, например, пространству придавать свойства материи. Лучше, как говорится: мухи отдельно, котлеты отдельно. Исходные элементы языка реальности должны использоваться только в чистом виде: материя – это не пространство, пространство – это не материя и не время и т.п. Но если в целях оптимизации математических конструкций вводится в качестве одной переменной комплексный параметр, как например "физическое" время, то надо давать такому параметру отдельное обозначение, например время по Эйнштейну, а не засорять научный язык и вместе с ним язык общения ворохом слов с мистифицированным смыслом.
Аппарат геометрии, как отмечалось, может быть применен к описанию объектов в локальной области пространства, но употреблять словосочетание "геометрия пространства" или "пространство имеет геометрию" в языке, предназначенном для описания реальности, не допустимо. В мистифицированном языке такие словосочетания допустимы, но допустимы с тем же правом религиозных или художественных толкований, как, как скажем, библейские сказания или есенинское "звонко чахнут тополя".
Аналогичным образом, можно предположить, что в языке, опирающемся на реальность, не должно быть "обнаруженных" в теории относительности "черных дыр" или "свернутых размерностей" в теории струн, так как это "объекты", которые невозможно обнаружить и мысленно представить, – это нечто вне пределов опыта и конкретности языка. Но можно, например, вполне конкретно говорить о фрагменте или дефекте математических конструкций, или о способе математических манипуляций, которые обозначили "черной дырой", "свернутой размерностью" или "параллельным миром". Для этого нужно желание говорить о природе вещей на языке реальности, а не на некотором неупорядоченном мистическом языке.
Конечно, красиво фантазировать не следует запрещать даже в науке. Открытия как раз и происходят из фантазий за счет манипуляции понятиями с ослабленным смыслом. Но язык реальности должен ставить фильтр на пути нынешнего потока мистификаций и новоявленных религий, объявляемых истиной в последней инстанции, якобы найденной на переднем крае современных физических наук.