Язык конкретного человека – это, смею вас заверить, прежде всего его внутренний язык. Мне кажется очевидным, что наше мышление реализуется именно на внутреннем языке. А когда продукт этого мышления – наша мысль – пытается выразить себя в виде потока слов, она также обращается к внутренним структурам памяти, ассоциаций и т.д., составляющим так называемый внутренний мир . Этот внутренний мир, в котором и реализуется мышление на внутреннем языке, есть мир конкретного человека, а не внутренний мир другого человека или нечто такое, находящееся в космосе или в "Космическом Разуме" и т.п. Соответственно этому, не только внутренний, но и внешний язык конкретного человека отражает именно его внутренний мир. Например, если великий Эйнштейн скажет вам, что скорость света, замеренная на Земле, никак, в отличие от скорости звука, не складывается со скоростью движения Земли, то это изречение отражает лишь специфическую структуру во внутреннем мире Эйнштейна, не имеющую лично к вам никакого разумного отношения. Не нормированная чехарда словоупотребления в обычном и в научном языках порождает подобные многочисленные недоразумения, мистификации, схоластические словесные конструкции и т.п. Но посмотрим, что говорят по части нашего мышления и употребления языка профессионалы.
Андрей Мирошниченко. КОММУНИКАЦИИ И ДЕЛОВОЕ ОБЩЕНИЕ В ИННОВАЦИОННОЙ СФЕРЕ
http://www.kazhdy.ru/andrey_miroshnichenko/inkommun/1/
"Приспобленность языка улавливать и фиксировать мысль – феномен удивительный. В то же время, очевидно, что возможно и мышление, не воплощенное в форме языка. Но в любом случае человек «перехватывает», как говорил Гийом, собственную мысль с помощью знака – математического, нотного, пиктографического, но чаще всего языкового".
"Слово в языке многозначно, оно может обладать тем или иным значением. Слово в речи – однозначно, оно привязано к контексту своего предложения, к ситуации, в которой произнесено. Перевод языка в речь – сложнейшая интеллектуальная операция, тайны которой вряд ли когда-нибудь будут разгаданы. И этими тайнами владеет на своем уровне даже пятилетний ребенок".
Итак, слово в речи привязано к контексту. То есть, как я бы сказал, внутренняя речь всегда конкретна и, опираясь на мышление, протекающее на внутреннем языке, однозначно отражает конкретные элементы внутреннего мира говорящего человека. Ну а внешняя речь посредством изрекаемых слов – это уж как получится в части конкретности. Однако вернемся к цитированию:
"Нормативность – важнейшая характеристика языка. Не будь нормы, в каждом подворье был бы свой диалект. Но конвенционально установленные нормы помогают всем людям, говорящим на этом языке, изъясняться и понимать друг друга. Языковая норма – это целый комплекс частных норм – фонетических, синтаксических, лексических, стилистических."
Я об этом тоже не раз говорил в своих статьях, и о том, что бессистемность в употреблении языка сказывается непосредственно на качестве нашего мышления, искажая мыслительный процесс. Но почему-то никто еще до сих пор не установил нормы словоупотребления в общении эйнштейнов и обычных людей. Но "послушаем" еще других профессионалов:
Речь и мышление. http://sbiblio.com/biblio/archive/gorelov_osn/01.aspx
"По своей структуре внутренняя речь напоминает разговорное ситуативное общение. Представим себе ситуацию: на автобусной остановке пассажиры ожидают прибытие опаздывающего автобуса. Вдруг один из наиболее беспокойных и зорких пассажиров вглядывается вдаль и произносит: «Идет!». Одного этого слова вполне достаточно, чтобы окружающие поняли смысл высказывания. Возьмем другую ситуацию. Студенты, сидя в аудитории, ожидают преподавателя. Один из них выглядывает в коридор и произносит: «Идет!». Разумеется, всем будет ясно, что идет лектор, а не автобус. Внутренняя речь имеет сходные функциональные свойства. Это речь свернутая, сжатая, часто деграмматикализованная. Она несет в себе конспект будущего высказывания и разворачивается в считанные доли секунды.
Именно во внутренней речи слова переходят из замысла в значение. Именно здесь появляются, возникают первые словесные обозначения элементов смысла, которые разворачиваются впоследствии в связную, наполненную общепонятными значениями грамматически оформленную речь".
"Согласно концепции Жинкина, базовым компонентом мышления является особый язык интеллекта (его-то и назвал исследователь универсально-предметным кодом). Код этот имеет принципиально невербальную природу и представляет собой систему знаков, имеющих характер чувственного отражения действительности в сознании".
Вот именно об этом и я пытался сказать. О том, что внутренний язык и отражающая процесс мышления внутренняя речь всегда конкретны. Когда "один из наиболее беспокойных и зорких пассажиров вглядывается вдаль и произносит: Идет!", то его мышление, внутренний язык и, соответственно, внутренняя речь отображают именно идущий автобус. Но возникает проблема точного отображения этой внутренней речи во внутреннем отображении воспринимающих сообщение типа "Идет".
Очень нужны, на мой взгляд, правила, не позволяющие сооружать бессмысленные словосочетания, на которых построена интерпретация теории относительности и еще более "крутые" словопостроения физиков - теоретиков новых модных течений. Вернее, нужны правила, позволяющие дать оценку подобным словосочетаниям с точки зрения нормативного, а не схоластического языка.
Теперь несколько о другом, но тоже по теме мышления, внутреннего языка и внутренней речи. Они – эти внутренний язык и внутренняя речь – тоже не однородны. Они затрагивают разные уровни структур мышления и психики человека, где внутренняя речь может иметь и обычный и привычный, а в общем-то поверхностный, "скользящий", смысл, но может иметь и смысл, существенно затрагивающий аспекты психики и поведения человека. Так, чтобы просто и коротко, я не могу об этом рассказать. Но некоторое представление о предмете могут дать несколько сокращенные выдержки из дневника:
9.02.92. Если вспомнить историю теории пути действия, то это будет, пожалуй, история попыток осознания собственного внутреннего языка. Внутренние подсказки возникали всегда, а я пытался переводить их на язык слов.
... Речь здесь о том, что процесс мышления и осознания его результатов происходили на внутреннем языке, отражающих в, данном случае, опыт следования путем действия. Но этот вполне осознаваемый опыт было сложно передать в дневнике посредством обычных слов.
1.10.96. Просматриваю свои записи в тетрадях... Человек имеет два языка - слов и ощущений. Сначала я чувствую мысль на внутреннем языке, затем пытаюсь перевести ее на язык внешних слов. Слова и ощущения не эквивалентны и этих эквивалентов тем меньше, чем дальше продвигаешься на пути действия.
...Продолжу тему о двух языках. Есть два уровня знаний - уровень слов и уровень языка ощущений. То и другое может относиться к мышлению и внутреннему языку. На первом уровне можно рассуждать о каком-то утверждении, на втором - непосредственно чувствовать его правоту. На первом уровне я вспомнил свою же фразу: "Устаешь не от работы, а от своего отношения к ней", но лишь позже вновь ОЩУТИЛ ее смысл. Ощутил и понял, почему последние месяцы моя работа хуже идет - изменились обстоятельства и такой как прежде эмоциональной внутренней поддержки в отношении работы уже нет. В каком-то поверхностном смысле я это понимал и раньше, но одно дело ГОВОРИТЬ о ситуации и другое ЧУВСТВОВАТЬ ее на глубоком уровне внутреннего языка.
Знание на внутреннем языке ощущений не воспринимается безотносительно к состоянию человека. То, что было откровением вчера, сегодня, при другом состоянии, может восприниматься как общие, абстрактные слова. А полезные рекомендации могут оказаться неадекватными тому, что нужно в данный момент. В тетрадях это обговаривается несколько раз.
2.10.96. Снова перечитал записи своего компьютерного дневника и нашел много повторений. Видимо сходные состояния или мысли на уровне внутреннего языка эпизодически повторялись, но я забывал о них и строил их новую интерпретацию на уровне языка слов.
Итак, хотя внутренний язык и отражает всегда что-то конкретное, содержащееся во внутреннем мире данного человека, но этот язык, тем не менее, имеет разные уровни отображения внутреннего мира в мышлении человека. Я бы, по своему ощущению, сказал бы даже, что есть два вида внутреннего языка. Один вид отражает некоторый поверхностный уровень мышления, когда мы улавливаем общий смысл, типа: понимаем о чем идет речь. Но другой вид внутреннего языка – это уже не нечто, промелькнувшее в поле нашего сознания, а понимание, которое воспринимается как безусловно значимое знание, могущее изменить наше поведение и даже нашу жизнь. Когда человек однажды сталкивается с подобным знанием конкретно, он понимает то, о чем здесь идет речь. Если же не сталкивается или забывает об однажды посетившем его впечатлении глубинного характера, касающегося внутреннего мира, мышления и психики человека, то человеку просто кажется, что он понимает о чем идет речь.