Психологическая устойчивость – это внутренняя опора человека, реализующаяся через функции психического аппарата. Эти функции психики, обеспечивающие психологическую устойчивость, имеют свои непременные аргументы - цели, решения, стремления, мотивы, - которые могут изменяться, но без подобных функций невозможно нормальное функционирование человеческого существа. Внутренняя опора – это генетически обусловленная часть психики человека, обусловливающая ее устойчивость. Так, например, человек, для восстановления психологической устойчивости, может изменить свою систему потребностей и предпочтений, но он не может отказаться от потребности строить такую систему потребностей и предпочтений.
Внутренняя опора психики, определяющая ее психологическую устойчивость, – это функции, которые даются нам от рождения, а наполняем мы их тем или иным материалом в зависимости от того, как сложится наша жизнь. Внутренняя опора психики – это функции, которые остаются с нами, как бы ни сложилась наша жизнь. К этому еще следует добавить направляющий нашу жизнь инстинкт. Так, например, можно мысленно отделять свое "я" от вещей, от одежды, затем от тела и даже от памяти и прочих психических функций, но однажды инстинкт самосохранения скажет, что "я" – это я, а не философическая болтовня.
Один из элементов психологической устойчивости – это понимание человеком сущности своего "я". То, что человек считает своим "Я", это субъект. То, на что он обращает внимание и делает предметом анализа, это объект. Поскольку человек может анализировать и самого себя, то соотношение между субъектом и объектом может меняться в широких пределах. Соответственно меняются не только самочувствие, но и отношение к себе.
"Философия", в плане психологической устойчивости, - это как бы неотъемлемая часть моего "я" и этого я не могу в полной мере отрицать. Но однажды я заметил, что "философия" - это и внешняя величина в отношении моей психологической устойчивости, которую можно выбирать и приспосабливать как оружие самозащиты от внешних обстоятельств и от самого себя. Иногда я поддаюсь иллюзии существования более высокой, чем эта, философской мудрости: "Ничто не имеет особого значения, поэтому человек знания просто выбирает какой-то поступок и совершает его" - Карлос Кастанеда, "Отдельная реальность". Однако подобные мотивы "непривязанности" фактически сводятся к изменению жизненных приоритетов в пользу определенных, в данном случае мистических, целей. Смысл своим действиям придает сам человек, в чем проявляются генетически обусловленная работа его психического аппарата и механизм его психологической устойчивости, и, вне его стремлений, субъекту в объективной "высшей мудрости" нечего искать, кроме пустоты.
Важный элемент понимания в плане сохранения психологической устойчивости заключается для меня в том, что мое "Я" не в негативе, ни в позитиве. Оно в стремлении к познанию и решению интеллектуальных проблем. Так было всегда, насколько я способен себя вспомнить. Всегда, пока негатив не стал подавлять мое "Я". Кроме того, мои функции с возрастом, увы, ослабевают и это тоже уменьшает мое "Я". Я не уверен, что это должно быть причиной разочарований, так как среднестатистический век россиянина я уже прожил. И еще, в плане психологической устойчивости, я должен определить каков мой выбор - жалеть об утраченном или поблагодарить за то, что имел.
Ну а пока я мысленно возвращаюсь к одной из ключевых записей, не однажды повторенной в моем дневнике по части психологической устойчивости: Видно это закон человеческой психики: можно менять цели и надежды, но без цели и надежды жизнь теряет привлекательность и "смысл".
Иллюзии также непременный элемент психологической устойчивости, ради которой человек должен во что-то верить. Вот выдержки из книг К. Кастанеды на этот счет:
Воин берет свою судьбу какой бы она ни была. Воин не просто верит, что он должен верить. Просто верить - легко и спокойно. Должен верить - нечто совершенно иное. Воин учитывает все возможности, а затем выбирает ту из них, которая соответствует его внутреннему предрасположению. Скажем так, без этой веры ты не имеешь ничего.
Еще скажу об "удовлетворении" чувства справедливости в плане обретения психологической устойчивости. Здесь я имею в виду не моральную сторону дела, а просто типичную работу, функционирование психического механизма, которую мне приходилось наблюдать, находясь на пути действия. Так вот, для того, чтобы успокоиться, "навести порядок в душе" и восстановить, тем самым, психологическую устойчивость, надо признать, что с тобой обошлись, или обходятся, или могут обойтись справедливо. Я это раньше понимал на уровне рефлекса сбрасывания психического напряжения. Но вот примеры. Признал вину за собой и успокоился. Признал, что люди будут вправе осуждать и даже оскорблять меня за то, что я буду заниматься распространением продуктов "Гербалайф" (такая перспектива мне светила при затяжной безработице после развала СССР), и тоже стал несколько спокойнее относиться к возможности заняться "Гербалайфом". А несправедливо обиженный мужик на вокзале в Курске стал материться (об этом есть запись в одной из предыдущих статей) и этим достиг того, что отрицательное отношении к нему окружающих стало действительно справедливым. Это не просто снижение чувства собственной важности, как я раньше предположил. Это - полурефлекторный маневр, который позволил, таким образом, чувство справедливости вернуть. Раз поведение окружающих не соответствовало чувству справедливости, то он сделал свое поведение соответствующим этому чувству, чем и восстановил психологическую устойчивость своего существа. То же я могу предположить и в отношении инвалида, который мочился прямо в этом же вокзале.
Нельзя просто так уважать себя, любить мир, быть довольным собой и т.д. Каждому отношению надо дать "зацепку" - аргумент, говорящий за что или почему уважать, любить, быть довольным и т.д. Суть, с точки зрения механизма психологической устойчивости, не в особенностях аргументов, а в том, что такие аргументы должны быть. Это каша, которой ради психологической устойчивости я должен кормить того, "который во мне", а, может быть, это и "молитвы", которые я должен читать тому, "который во мне", пока не поумнею сам. Слова в таких случаях как всегда не точны в отражении объектов внутренней жизни, но смысл работы механизма психологической устойчивости я, надеюсь, сумел передать.
Итак, в общем плане и в плане сохранения психологической устойчивости у меня нет выбора не иметь потребностей. Аналогичным образом, у меня нет выбора не иметь своего имиджа и ни с каким имиджем себя не отождествлять. Вопрос только в выборе имиджа и за что, согласно этому имиджу можно себя уважать? Шут может уважать себя за то, что он шут, подлец - за то, что он ловкий подлец, философ - за способность не поддаваться низменным стастям и т.д. Каждой названной позиции психологической устойчивости отвечает свой имидж, а уважать себя можно даже за то, что ты, в отличие от прочих двуногих, обладаешь способностью не уважать себя. Это не шутка и не передергивание. Структура, реализующая функцию уважение к себе, должна существовать и она должна быть задействована, но аргумент для активации этой функции может быть разный, в том числе и такой "странный" аргумент.
И еще раз об иллюзиях, без которых психологической устойчивости у человека не может быть, даже если разные продвинутые учения утверждают и говорят об ином. Человек без иллюзий - это, в плане его нормального функционирования и психологической устойчивости, уже не полноценный человек. Таково мое давнее предположение. Но суть еще и в конфликте между текущей потребностью в иллюзиях и потерей их. Человек может найти новые иллюзии. А может быть уменьшит свою потребность в них. А может быть жизнь без иллюзий потеряет смысл, и единственной привязкой к ней будет его страх. Даже "избавившийся от иллюзий" йогин имеет свою иллюзорную цель... Честно сказать, иллюзии мне нужны, потому что потребность в них, как и механизм психологической устойчивости, заложены в меня. Это момент понимания.
И еще по теме психологической устойчивости в отношении иллюзий. Конечно, о подобном я читал еще бог знает когда и не раз, полагая, что это относится ко мне меньше, чем к другим. Но одно дело - читать, а другое - понимать. И слова: "Тьмы низких истин нам дороже нас возвышающий обман" я сейчас понимаю не как иронию, а как слова, написанные всерьез. В. Леви тоже пишет, что человеку нужны иллюзии. И на вопрос: кто прав - йог или поэт, сейчас я могу ответить себе более чем раньше внятно - кому какие иллюзии больше подходят, тот с ними и живет. А то что йоги мнят будто они живут без иллюзий, значения не имеет. Жить без иллюзий можно разве что тогда, когда вовсе не думаешь ни о чем. Выбор, быть может, возможен только в том, какие из иллюзий выбирать.
И, пожалуй, последнее на сегодня по теме психологической устойчивости, но без комментариев: "Но... – записал я однажды в своем дневнике – но опускаю кучу прочих бессвязных слов. В окно идут туча и гроза. И в этом тоже есть свой смысл... Версия идущего вперед всегда та, которая еще не определена".