Взаимодействие с самим собой во внутриличностном плане напоминает взаимодействие между отдельными людьми. Когда одному больному сделали лоботомию (рассечение мостика, связывающего полушария мозга), то оказалось, что в нем два существа. Одна рука схватила жену, другая стала разнимать. Вот и, присмотревшись к себе, я подумал, что тот, "который во мне", это не просто абстракция или способ говорить. Это похоже на реальное существо и ему, наверное, отвечают какие-то более или менее автономные структуры в нашем с моем организме и поведение его тоже в какой-то мере выглядит автономным. Во всяком случае, я замечаю, что моя логика, как более рассудочного существа, и его логика, как существа более эмоционального, в моем взаимодействии с самим собой так чтобы один к одному явно не совпадают.
Суть этого плана взаимодействия с собой, возможно, как раз в том, что в человеке сосуществуют две логики: объективная и эмоциональная. Первая - более быстрая, а вторая - инерционная. Категории "притязание", "ущемление", "вина", "справедливость", "угроза", "самоуважение", "оправданность", "смысл" – это элементы инерционной логики (ее внутреннего языка). Это не глупость, не блажь и т.п., это то, что "имеет место быть" в нашем непрекращающемся взаимодействии с самим собой. Поэтому надо учитывать инерционность эмоциональной логики, как факт. И, прежде, чем довести до эмоциональной логики "истину высшего порядка", надо сначала так или иначе "вывести жука из норы". И не надо считать себя дураком, когда обнаруживается, что скорость следования быстрой логике лимитирует медленный настроечный процесс, растягивающий продвижение желаемого результата при взаимодействии с самим собой.
О том, "который во мне", то есть о взаимодействии с собой. Речь здесь не об умозрительных гипотезах, а о впечатлениях, которые порой бывают у меня, когда я обращаю внимание на самого себя в попытках взаимодействия с самим собой. Тот, "который во мне" в определенном плане весьма похож на постороннего человека, в особенности на ребенка, которого нужно уговорить. Именно с этой точки зрения можно понять технику не насильственного взаимодействия или обращения с самим собой. Но чтобы знать, как обращаться с тем, "который во мне", надо знать его свойства, а в этом я как раз очень и очень слаб, потому что не задумывался над тем фактом, что внутри себя я не един и не один.
Так вот, если его понять, то тот, "который во мне", не выглядит каким-то очень уж зловредным в инцидентах взаимодействия с самим собой. А одно из его свойств – это обостренное чувство справедливости по отношению к себе. И если ему объяснить, что в его бедах виноват он сам (то есть я), то он успокаивается, если признает аргументы убедительными, и даже в какой-то мере оказывается готовым, в отличие от просто труса, платить за свои ошибки и вину.
Итак, чувство справедливости того, "который во мне", должно быть так или иначе удовлетворено. Таково одно из фундаментальных свойств того, "который во мне", которое непременно должно быть учтено при взаимодействии с собой.
Что бы ты ни собирался сделать, тот, "который во мне", хочет, чтобы это выглядело оправданным с его точки зрения, имело бы смысл. Насколько обязательна техника ненасильственного обращения во взаимодействии с самим собой? - Настолько, насколько ты не хочешь, чтобы тебе надоела борьба с самим собой. Впрочем, может быть я бывал и прав во взаимодействии с самим собой, когда я, находясь на пути действия, использовал насильственный прием в случаях, когда очень уж плохо вел себя тогда тот, "который во мне".
Путь действия – это действия, направленные на то, чтобы что-то в себя изменить. Такие задачи возникают перед каждым человеком во взаимодействии с самим собой. Если в силу изменившихся обстоятельств или по любой другой причине, мне захочется примерить на себе какой-то новый имидж (новую межличностную роль), то тому, "который во мне", я должен объяснить как минимум две вещи: за что он может себя уважать в новом имидже и как можно оправдать переход в новый имидж с точки зрения того, "который во мне".
Не насильственное взаимодействие с собой, в отличие от волевого взаимодействия с самим собой, - это вопрос не принуждения себя к чему-то, а понимания себя. Технологии понимания самого себя при взаимодействии с самим собой следует учиться, чтобы осознавать это понимание, как ключевой момент в управлении собой. Одно дело говорить себе что-то декларативно, в глубине души не очень веря тому, что говоришь. Другое - говорить с ощущением того, что это именно так и есть. "Говорить" можно не только о "зачем делать", но и о "почему делать так и не иначе". Ну и еще внутреннее взаимопонимание во взаимодействии с собой зависит от того, насколько нужно тебе то, что намереваешься делать. Если это нужно поскольку постольку или не нужно вообще, то можно ожидать, что это будут не внутренние доводы, а внешняя болтовня.
С точки зрения концепции "понимания себя" при взаимодействии с самим собой, борьба с собой, если это не попытка противостояния физическому ощущению, скажем, боли, содержит в себе элемент глупости. Он либо в преодолеваемом состоянии, либо в структуре установки на преодоление, либо во всем этом разом. Но "понимать себя" в конкретном плане взаимодействия с собой - занятие проблематичное. В более общем плане можно заметить другое. Степень внутреннего протеста пропорциональна экстремизму установки на достижение планируемого состояния. Доля внутреннего согласия во взаимодействии с собой будет большей, если начинать с установки добиться нужного состояния на доли секунды, а не на всю оставшуюся жизнь. Волевой акт часто предполагает неотождествление себя с тем объектом внутри себя, на который направлен волевой акт. Поэтому он вступает в конфликт с действительной готовностью что-то в себе изменить. С другой стороны, есть возможность направить внимание и усилие не на то, что надо устранить или преодолеть, а на то, к чему предполагается прийти. И таким образом не провоцировать протест. Есть также возможность, "присматриваясь к себе" просто выбирать моменты нужных состояний. Это смысловое дополнение к предыдущим записям о взаимодействии с самим собой.
Путь самоубеждения или объяснения себе смысла планируемого действия во взаимодействии с собой может быть сколь угодно запутанным и громоздким, но структура соглашения или понимания, или восприятия смысла проста: если действие обещает "прибыль" в общем балансе желаний и потребностей, то оно имеет смысл. Если действие обещает много, а вероятность выполнения обещания является большой, то планируемое действие имеет большой смысл и возникает мотивация или эмоциональная поддержка того, "который во мне" и взаимодействует со мной. Если вариантов действий с предполагаемым равным исходом несколько, то смысл имеет действие с наилучшим балансом минусов и плюсов. Я не умею толком объяснять себе, вернее тому во мне, кто ближе к подсознанию, в чем состоит смысл того или иного планируемого действия, но обращаю внимание на тот факт, что когда подобное объяснение смысла удается, то внутреннее сопротивление действию при взаимодействии с собой становится меньше, внутренний контролер дает свое "добро" или даже поддержку, а действие становится эффективнее. Принуждать себя во взаимодействиях с самим собой приходится, потому что это более короткий, более простой и более понятный путь управления самим собой. Но понимание своего внутреннего оппонента и умение объяснить ему смысл, делает действие более эффективным. Поэтому хотя я и подчеркивал, что лошадь тащит телегу, а не наоборот, но все же лучше, если телега не слишком тяжела, а лошадь заранее знает, куда идет. К тому же избыток насилия имеет свойство надоедать тому, "который во мне", а значит и в целом надоедать мне.
Дело в том, что тот, "с кем я говорю" при взаимодействии с собой и который "сопротивляется" мне, на самом деле не просто "строптивец", а он в чем-то действительно прав. Пусть эта правота справедлива только с точки зрения текущего настроения, но все равно в контраргументах внутреннего оппонента есть смысл. Только строй его логики не совпадает с логикой сознания, поэтому с ним трудно говорить.
Однако моего оппонента во взаимодействии с собой убеждают не только аргументы. Я знаю, что такой механизм присущ человеку, и если принятое решение бесповоротно и что-то в тебе знает, что это так (доверяет твоей решимости), то проблемы, вроде непрошенных и неотвязчивых тревог, просто не возникают. Тот "другой" знает, что шансов у него нет и он не видит смысла в том, чтобы бесполезно пытаться навязать свою игру, и даже не пытается вступить в борьбу в процессе моего взаимодействия с самим собой.